Читаем без скачивания Такая как есть [Запах женщины] - Вера Кауи

– Садись или ложись, если хочешь, мы обсудим с тобой все детали…

13

Швейцария, 1988

Всем, кто считал, что Макс – единственный человек, который заранее знает и угадывает, чего хочет и что собирается сделать Ева, он отвечал: «Это все равно, что пытаться бежать впереди поезда. У вас есть такое желание?» Тем не менее, несомненно, Макс был единственным, кто мог повлиять на нее, снести все ее капризы, взбрыки, непредсказуемые выверты с тактом, с чувством юмора и, казалось, без раздражения. Единственный человек, которого она все время старалась держать поблизости от себя. Быть может, потому, что он сразу понял, насколько важно в отношениях с Евой быть обязательным. К тому же, это было очень важно, Макс не боялся ее. Вскоре после его поступления на работу она стала доверять ему во всем. Он знал о ней очень многое, но все это держал при себе. Поэтому Еву не покидало ощущение безопасности рядом с ним – она убедилась, что он не даст ей зайти слишком далеко. Он мог говорить с ней холодновато-сдержанным тоном, иронически откликаясь: «Да, Ваше Императорское Величество. Нет, Ваше Императорское Величество. Поцелуйте меня в задницу, Ваше Императорское Величество», Ева не могла сдержать усмешки, и опасное напряжение тотчас спадало.

Он оказался прекрасным менеджером, чтобы и себя отличить в жизни, и компании послужить, он выучил и подготовил дюжину молодых людей, перепоручая им выполнение тех дел, которыми уже не мог заниматься сам в силу занятости более серьезными делами.

Людей, которые следили за работой раскинувшейся во все стороны империи и которых он сам оберегал от взбрыков Евы. Когда она вдруг обрушивалась на кого-нибудь из них по ничтожному поводу и требовала немедленного увольнения, Макс отправлял этого человека с глаз долой. Пройдет время, он знал, и Ева непременно спросит, куда делся этот человек: «Как нелепо… Почему ты уволил «как-его-там-зовут»? Надо было бы сначала посоветоваться со мной». И тогда Макс извлекал нужного ему человека из тихой гавани, и снова все шло как прежде. Ева доверяла Максу как самой себе, как палочке-выручалочке, никогда не задумываясь над тем, сколько часов и усилий потребуется ему, чтобы сотворить чудо. Именно Ева изменила его имя:

– Массимо? Как у борца в цирке. Я буду называть тебя Максом. Макс Фабиан.

Так оно и пошло с тех пор.

Когда Ева отправлялась в очередную поездку, Макс обязан был оставаться и наблюдать за всем. И она убедилась, что может уезжать на сколько угодно долго и по возвращении все будет в полном порядке. Именно Макс заложил фундамент ее первой фабрики и нашел рынки сбыта, утешал девушек-работниц, когда Ева теряла терпение, выходила из себя и кричала на них. Он осушал их слезы, если это была хорошенькая девушка – целовал на прощание.

Ева доверяла ему еще и потому, что он был достаточно тщеславен и рассматривал процветание фирмы Черни и как свой успех. Когда он приводил кого-нибудь к ней, как когда-то Мору, и говорил: «Надо взять на работу», Ева не колебалась ни секунды.

В начале семидесятых годов салоны Евы Черни появились во многих странах. Только в Соединенных Штатах их было десять. Ева Черни владела двадцатью фабриками и несколькими дистрибьюторскими отделениями, которые всегда располагались поблизости от производственных помещений.

Именно Макс умел найти юридически безупречные выходы из всевозможных ситуаций, так чтобы она получала максимум выгоды и платила минимум налогов. Он нашел подставных лиц для многих самостоятельных отделений ее компании в разных странах, но организовал все таким образом, чтобы и эти дочерние предприятия находились под ее постоянным контролем и в случае чего снова переходили в собственность Евы.

Когда появлялись налоговые инспекторы, чтобы проверить книги прихода и расхода, ей всегда удавалось обвести их вокруг пальца. Макс отработал безотказную систему осведомителей, заранее предупреждавших о появлении ревизоров. И, требуя счета «за этот день», Ева знала, что инспектор получит именно то, что требуется.

Не было ни единого уголка в империи Евы Черни, о котором бы Макс не имел полного и ясного представления. Но в то же время существовали области, в которых главное и последнее слово всегда оставалось за ней. Это касалось формул духов, сочетаний запахов, оттенков какого-либо особенного цвета, названия изделий, оформления упаковки – баночек, бутылочек, флаконов и так далее. К сожалению, это же относилось и к воспитанию сына, которого Ева держала под постоянным неусыпным надзором.

К пасхальной распродаже им предстояло, как обычно, подготовить специальный набор – к каждой сделанной покупке покупателям предлагалось бесплатное приложение. Так поступали все фирмы. Что входило в такой набор – всегда решала сама Ева. Но сейчас ее не было, и Макс отправился к визажисту Паоло, чтобы тот что-то посоветовал.

– Ни за что! – ответил тот. – Ты заставляешь меня рисковать не только работой, но и жизнью. Я не пошел бы на это, предложи ты мне в награду хоть статую из косметического Дворца Славы. И любой, кто решится на это, может прощаться с жизнью.

Макс решил обратиться за советом к Море и Памеле. Обе пользовались косметикой Евы. Обе выступали в качестве моделей. Памела – из бывших, но с таким опытом, она могла дать хороший совет. Обе отказались отвечать на его вопрос.

– Ты что, шутишь? – поразилась Мора, а Памела только покачала головой:

– К кому тебе стоило обратиться в последнюю очередь, так это ко мне. Ты же знаешь, я у нее в черном списке.

– Если бы тебе предложили на выбор пять предметов из того, что выпускает фирма Черни, на чем бы ты остановилась?

– Ну, конечно, крем «Ренессанс». Тут вопросов нет. Губная помада «Лепесток розы», далее «Утренний луч», я пользуюсь им по утрам, тени для век и непременно крем для рук. Он хорошо восстанавливает кожу.

– Великолепно, – обрадовался Макс. – А как ты, Мора?

– «Утренний луч» я бы не взяла – я им не пользуюсь, мне больше нравится мыло «Ароматное». «Лепесток розы» – не мой цвет. Я бы взяла «Цветок персика». А вот набор теней, пожалуй, и в самом деле хорош. И еще лак для ногтей под цвет губной помады.

– Чудесно… – сказал Макс, но, вернувшись домой, он вспомнил, что набор теней предлагался в прошлую распродажу, как и крем для рук. А Ева никогда не повторялась.

– Черт возьми! – выругался Макс. И, обращаясь к Алекс, пояснил: – Не знаю, как быть. Просто не знаю. Я ни разу не занимался составлением наборов. Это сфера деятельности твоей матери. Она стоит на страже своих границ. Но такая распродажа – очень важная вещь. Женщины ждут их, и если они останутся довольны тем, что им дали на пробу, то будут покупать это и дальше. Если я промахнусь, спрос упадет, а тогда и мне хана. Она распнет меня на ближайшем кресте.